«Мы освятили весь аквапарк. Бассейн, бани, купель и даже джакузи», — говорит клирик столичного Свято-Духова кафедрального собора Давид в одном из своих видео в TikTok. Он показал, как освящает спортивно-оздоровительный центр «Фристайл», и объяснил, что это «обращение к Богу, просьба о его присутствии в этом месте — пусть в аквапарке все будет хорошо». Священник читал молитвы, поднимался с кадилом и святой водой на самые высокие вышки и трамплины, заходил в сауны и прочие помещения. У многих пользователей это действо вызвало недоумение. Зачем освящать такие объекты, что это за обряд в принципе и бывает ли вообще вода святой из церкви? Это для «Зеркала» прокомментировал бывший минский священник Александр Кухта, который сейчас служит в Вильнюсе, в православном приходе при Константинопольском патриархате.
«Церковь не то чтобы сильно борется с подобным язычеством»
— Ваш коллега в Минске освятил аквапарк. Для невоцерковленных людей со стороны это, наверное, выглядит странно: священник приходит с водой, кадилом в бассейны, на водные аттракционы. Что вы можете об этом сказать?
— Если бы позвали меня, я бы не пошел. Потому что не вижу смысла и не понимаю, как это должно работать. Давайте будем честными: беларусы — нация, в которой очень много атеистов и формально религиозных людей, и они не готовы пускать религию в общественную жизнь. Поэтому махать перед людьми красной тряпкой, освящая аквапарки, — это не лучшая идея для начала диалога. Тем более что есть другие, более насущные темы. Главная из них — это война и репрессии.
За блогом отца Давида я слежу довольно давно. И стоит отдать должное, он молодец (хотя у меня есть вопросы к некоторым его идеям и интервью пропагандистам). Вот только часто не к месту. Он как будто не про реальных людей, а про жизнь на Марсе рассказывает. И история с аквапарком из той же оперы: когда вокруг насилие, а священники, отвернувшись, рассказывают про абстрактные цветочки, это выглядит как издевка и подыгрывание пропаганде. Будто ничего не происходит, и можно перевернуть страницу. Такой подход не работает и только раздражает. Потому что церковь не может быть абстрактной. Церковь — это про живых людей и их боль. Иначе она теряет самое главное: доверие и уважение тех, ради кого она существует.
Но даже если бы в Беларуси все было прекрасно, я бы на месте отца Давида все равно вряд ли пошел освящать аквапарк. Потому что я не очень понимаю, зачем это нужно.
— Что это вообще за обряд? Условно, все понятно с Пасхой и церковью, а зачем освящаются объекты, помещения, вещи?
— Никакой магии в этом нет. Вода своих свойств не меняет, она остается водой. Другие вещи, например квартира, не получают дополнительную страховку от пожара и воров, а машина — бонус к комфорту и безопасности ее пассажиров.
Все проще: мы, люди, так работаем. Нам важно придумывать обряды, чтобы чувствовать себя частью чего-то большего. Например, можно 1 сентября просто отдавать ребенка в школу. Но мы зачем-то устраиваем линейку и, если можно так сказать, проводим обряд инициации детей в первоклассников.
Так вот, освящение воды — один из древних церковных обрядов, когда мы берем вещество, которое составляет основу нашей жизни, и как бы говорим сами себе: «Господь везде и во всем. Он нужен нам как вода. Давайте помнить об этом». И все. Никакой магии.
Однако в реальности, к сожалению, люди в основном этого не понимают. И очень часто относятся к святой воде как к волшебному артефакту, который должен лечить болезни, помогать в любви, смывать грехи и приносить удачу. И, будем честными, церковь не то чтобы сильно борется с подобным язычеством. А некоторые священники даже, наоборот, потворствуют ему. Поэтому я был бы вдвойне аккуратным с освящением разного рода аквапарков, потому что случайно вместо серьезного разговора о Боге можно устроить сеанс бытовой магии и потерять доверие тех людей, кто всерьез ищет ответы на важные вопросы.
— Аквапарк — один пример, но этого ведь много: освящают военную технику, призывников в армии на присяге, машины МЧС. Приходят священнослужители, которые серьезно относятся к ритуалу. Зачем тогда они это делают?
— Почти любое государство (Беларусь при Лукашенко особенно) видит в религии не что-то самостоятельное, а удобный инструмент для работы с населением и подпорку для своей легитимности. Поэтому и приглашают священников на культурно-массовые мероприятия. В том числе освящать силовиков и военную технику. В России сегодня дошло до того, что освящают не просто абстрактных военных и абстрактные танки, а реальное боевое оружие, которое завтра едет на фронт убивать украинцев. И я очень надеюсь, что в нашей стране до такого не дойдет.
Но даже если говорить про абстрактное оружие, все равно проблема: простыми словами, каждый раз, когда священник освящает автомат, ракету или бомбу, он как бы говорит: «Господи, вот эту штуку мы будем использовать во славу твоего имени». Но как такое возможно, если Евангелие учит нас ненасилию и любви к врагам, а оружие приносит смерть? Я не представляю!
Поэтому лично для себя когда-то я принял решение по возможности избегать культурно-массовых мероприятий, где меня просят постоять священником для фото. И точно отказываться от любых форм ритуального взаимодействия с силовыми структурами.
А если уж придется, то только с такой молитвой: «Господи, пусть этот предмет никогда и никому не причинит никакого вреда. Аминь».
— В 2022 году митрополит Вениамин, например, пришел освящать комнаты ИВС в ГУВД Мингорисполкома.
— Да, я помню эту историю. Было странно. Потому что получилась отличная пиар-акция режима Лукашенко, когда силовики как бы сказали: «Смотрите, к нам пришел митрополит Вениамин. Мы легитимны! С нами Бог! Все, что мы делаем, благословлено церковью и освящено небесами. Подчиняйтесь нам!»
Возможно, митрополит хотел сказать что-то иное, но получилось именно так. И знаете, у меня не было бы вопросов, если бы церковь ответила своим месседжем: «Да, митрополит пришел фоткаться. Да, целоваться с силовиками и улыбаться им в камеру. Но все это ради одной цели — чтобы реальная жизнь людей в тюрьме (в том числе и политзаключенных) стала лучше».
Вот тогда ноль вопросов. И даже наоборот — максимальная поддержка. Но, к сожалению, в последние годы официальная церковь в Беларуси все больше напоминает обезьянок, которые закрывают рот, глаза и уши: не вижу насилия, не слышу мольбы о помощи, ничего не скажу в защиту тех, кому она нужна.
От этого тандема 100% выигрывает государство. Но вот ради чего священники идут на такую сделку, мне непонятно. Потому что, когда религия становится инструментом в руках государства, она начинает ассоциироваться с властью, а не с Богом — и церковь остается ни с чем.
«Если не будет кулича, Христос не обидится»
— А как же Пасха и куличи? Другая еда, которую в праздники верующие освящают в церкви?
— Если у вас не будет на столе кулича и вы не сможете разбивать яйца — Христос не обидится, Пасха все равно останется Пасхой, потому что ее смысл не в еде. Это как с Новым годом. Если вы останетесь без елки и мандаринов, Новый год все равно наступит. Но, возможно, будет не так весело.
Я просто хочу сказать, что куличи, мед, яблоки, вербочки и все другое, что люди приносят в церковь для освящения, — это важно. Потому что это традиция. Плохо становится, когда мы забываем про содержание.
А есть еще одна проблема: по правилам праздничная еда должна освящаться в Пасхальное воскресенье, после службы. Потому что сначала мы радуемся воскресению Христа в храме, а потом несем эту радость в свои дома и делимся ею с близкими.
Но в реальной жизни получается иначе. Мы приходим в субботу, чтобы освятить еду заранее. И Великая суббота, день, когда Бог умер, вместо того, чтобы стать временем размышлений и ожидания, превращается в водный карнавал. То есть мы, священники, своими же руками часто не даем людям возможности задуматься о смыслах.
— А кажется, наоборот, что это привлекает людей в церковь хотя бы раз в году.
— А для чего? Да, у нас есть несколько дней в году, когда в церковь приходит множество народа: за водой, за вербочками и освятить кулич. Но христианство — это не вербочка. Это образ жизни.
Быть христианином — это почти то же самое, что быть панком или рокером. Не в том смысле, что мыться не нужно, а в том смысле, что панк — он везде панк и никогда не изменяет себе и своим идеалам. Он и дома панк, и на работе, и в дýше, и на концерте. Так и христиане должны всегда быть христианами. А не три раза в год, чтобы заткнуть в душе пустоту и откупиться от Бога.
Мне обидно, когда мы, священники, покупаемся на идею, что можно кого-то завлечь освящением куличей. Давайте честно: это не работает. Потому что, если бы работало, мы бы видели поток людей, кто от кулича пришел к Христу. Но их нет.
Вспомните настоятельницу Гродненского монастыря игуменью Гавриилу, которая в 2021 году угощала тортами милиционеров. Где все эти милиционеры? Стали ли они христианами, пришли ли в церковь покаяться за 2020 год? (смеется) Нет, не стали, и нет, не покаялись.
@aliaksandr_kukhta Выскажи свое непопулярное мнение и беги. Версия священника.
— Есть еще один обряд, связанный с водой, — крещенские купания. Кто-то окунается просто так, кто-то — верующий. Пресс-служба Александра Лукашенко в 2021-м показывала, как он окунается у себя после бани. Что скажете об этом?
— Ну, это такое воплощение православного атеизма в нашем обществе. И Лукашенко — самый яркий пример этого явления. Что забавно, традиция окунания с течением времени все больше деградирует. Условно, лет 15 назад все было относительно красиво: где-нибудь возле храма во льду делали прорубь в форме креста, служили молебен, все молились, а самые смелые — окунались.
Потом там появились эмчеэсовцы и милиционеры, сотрудники государственных каналов и газет. Причем про молитву никто особо не пишет. А вот девушки в купальниках на фоне зимнего леса — это красиво — срочно в номер! И, наконец, тенденция последних лет — устанавливать кофемашины и устраивать народные гуляния. Такой аналог «Дожинок», только на Крещение и с прорубью. Доходит до того, что уже церковь бьет в колокола и призывает прихожан не участвовать в этом празднике, потому что он давно уже не про Бога.
А с другой стороны, если люди массово окунаются, значит, им это нужно. Значит, возможно, у нас есть потенциальная тема для разговора.
«Не зовите меня, пожалуйста, если вы купили ручку за миллион долларов и ее нужно освятить, чтобы не украли воры»
— А что насчет крещения маленьких детей или взрослых, которые приходят в христианство?
— Когда я говорю о крещении, мне очень нравится проводить параллель со свадьбой, потому что и там и там жизнь человека должна круто измениться. В случае со свадьбой все понятно: условные Петя и Настя берут ответственность друг за друга и начинают совместную жизнь. И странно было бы, если бы молодожены после церемонии разъезжались каждый в свою квартиру и больше бы никогда не встречались. То же самое и с крещением. Это такой же поворот в жизни человека, как и свадьба.
Но есть нюанс: женятся всегда взрослые люди, которые сами принимают это важное решение, а с крещением не так. Когда креститься приходят взрослые, я очень радуюсь, с удовольствием провожу с ними время, отвечаю на вопросы, помогаю выпутаться из леса «обрядовости» и найти дорогу к Богу. Радуюсь, когда приходит ребенок лет шести-семи — еще не взрослый человек, но уже многое понимает. Мне кажется, что с детьми о крещении говорить можно, если для них самих это важно.
Но когда я еще служил под Минском, каждый год проводил около сотни крещений, и большинство — младенцы до года. Я старался что-то придумать, проводил встречи с родными родителями и крестными. Спрашивал, зачем им это нужно, — 95% ответов было «ну, чтобы дитя не болело, чтобы ничего не случилось», «чтобы было под Божьей защитой» и «вообще все так делают».
Я тыкал пальцем в Библию с вопросом «действительно ли вы верите в того Бога, о котором написано в этой книжке», пытался что-то интересное рассказывать и быть веселым аниматором, который надеется, что что-то отложится и люди потом вернутся к нашим встречам. Но люди внимательно смотрели на меня, кивали, приносили своих детей, и многих из них больше в церкви я не видел.
Есть такое магическое представление, где мы пришли, покрестились, а Бог теперь должен выполнять свою часть сделки — защищать нашего ребенка. Мне кажется, это какое-то издевательство над таинством, когда мы формально приходим к Богу, говорим ему какие-то слова и даем обещание, а на самом деле превращаем все в модное мероприятие с фоточками, за которым ничего не стоит.
Сейчас я служу в Константинопольском патриархате и в нашем беларусском приходе имею свободу отказывать в крещении, если вижу, что люди пришли с мотивацией «чтобы было больше защиты». Нужна бытовая магия — это не в церковь. Крещение не дает никакой физической защиты и никаких божественных бонусов. Точно так же, как свадьба не дает никаких бонусов к любви между супругами.
— Хорошо. Если человек верит в Бога и видит для себя смысл в освящении квартиры, машины, может быть, одежды или пишущей ручки. Есть какие-то красные линии, что освящать надо, а что нет, чтобы не дойти до абсурда?
— Для меня лично красная линия — оружие и солдаты — то есть все, что связано с темой насилия. Потому что если меня разбудить ночью и попросить описать Бога, как я его понимаю, в первую очередь я сказал бы, что наш Бог никогда не проявляет насилие к людям и не заставляет их быть теми, кем они не хотят либо не готовы быть. А инструменты вроде армии, МВД, КГБ и других репрессивных структур — это про насилие. Я тут не вижу контакта с христианством.
Все остальное — если это на пользу человеку и если это не закрывает собой подлинные смыслы, о которых мы говорили выше, то почему нет. Я сейчас фантазирую, но допустим, для какого-то человека важно освятить ручку, потому что с ее помощью он принимает судьбоносные решения. И такой человек хочет, каждый раз беря эту ручку в руки, чтобы поставить подпись на важном документе, вспоминать, что он христианин — в таком случае я спокойно приду и освящу эту ручку. Но не зовите меня, пожалуйста, если вы купили ручку за миллион долларов и ее нужно освятить, чтобы не украли воры.
Читайте также
